Лингвистической относительности гипотеза. Чем интересна лингвистическая гипотеза Сепира-Уорфа

Франс Боас -> Эдвард Сепир -> Бенджамин Ли Уорф
По Боасу: исследование любой культуры: лингвистика, физическая и культурная антропология, археология
В 19 веке пытались классифицировать языки разных культур, пытались понять структуру языка. Границы культур не совпадают с языковыми границами.

Гипотеза Сепира-Уорфа (гипотеза лингвистической относительности) - разработанная в 30-х годах ХХ века концепция, согласно которой структура языка определяет мышление и способ познания реальности. Возникла в этнолингвистике США под влиянием трудов Э. Сепира и Б. Л. Уорфа.
СЕПИР (Сэпир) (Sapir) Эдвард (1884-1939) - американский лингвист и антрополог. его интересовали проблемы формирования и функционирования индейских языков и диалектов, их роль и влияние на общий характер индейской культуры.
Бенджамин Ли Уорф - американский лингвист, специалист по языкам американских индейцев, был последователем Сепира.
- имеющаяся у человека картина мира в значительной степени определяется системой языка, на котором он говорит.

Грамматические категории языка управляют мыслительной деятельностью человека. Люди, говорящие на разных языках, имеют разные представления о мире. В частности, отношение к таким фундаментальным категориям, как пространство и время, зависит в первую очередь от родного языка индивида.

Пример №1: цикличность в европейских языках вызывает воображаемую множественность. Для европейцев время с каждым днем становится позднее, времени все меньше, а у Хопи оно вечно и равномерно. Европейцы объективизируют время

№2: Временные формы глагола в SAE и Хопи. У европейцев время как прямая, где что-то раньше, что-то позже, а у Хопи время это события и подготовка к ним.

№3 . Длительность, интенсивность и направленность в SAE и Хопи. У SAE пространство выражает почти все: мысль «течет», дискуссия «приходит» к концу и тд. У Хопи нет прямой ассоциации незримого с пространством и нет таких метафор. Именно из за понимания времени как пространственной категории в культуре европейцев принято все считать, записывать, мерить. Философия SAE как и язык описывает все через понятия формы и содержания.

№4: существительные, обозначающие материальное количество в SAE и Хопи. У европейцев есть перифрастические(дополнительные, излишние) описания количества неисчисл. Предметом: кусок мыла, кусок мяса, стакан воды, а у Хопи есть просто слова со значением «немного мяса» как бы одним словом. Для SAE тут двухчленная картина мира – есть форма и есть содержание, форма – кусок, содержание – мясо. У Хопи это единое целое.

- индивиды членят мир на фрагменты, предопределяемые структурой их родного языка.

Например, если для обозначения ряда близких объектов в одном языке имеется несколько различных слов, а другой язык обозначает эти объекты одним словом, то носитель первого языка должен в своем сознании вычленять характеристики, различающие эти объекты, тогда как носитель другого языка не обязан это делать. Таким образом, у носителей разных языков ментальные образы одного и того же объекта неодинаковы (пример, у эскимосов в языке есть несколько различных слов, обозначающих снег, тогда как в нашем языке имеется только одно слово). Сюда же можно привести пример наличия в английском языке 16 времен, тогда как в русском есть всего три. Это тоже вынуждает носителей английского языка воспринимать мир иначе, не так как мы.

20. Объясните, чем государственные политические системы отличаются от всех прочих вариантов политических систем.

Про что здесь можно написать:

1). Политическая система у нуэров, не имеющих своего гос-ва, зиждется на подвижном равновесии между противоположными тенденциями к расщеплению и слиянию, между тенденцией каждой социальной ячейки к объединению с другими сегментами своего уровня
(с) Эванс-Причард
Док-во: крупные сегменты общества (племена) с неизбежностью распадаются на более мелкие (назовем их отделами). Эти отделы всегда находятся в оппозиции по отношению к друг другу, причем чем они мельче, тем напряженнее отношения между ними. Однако перед лицом общего врага враждующие сегменты всегда вступают во временный союз друг с другом.

2). Соседские общины зачастую находятся в состоянии перманентной, вялотекущей войны. Именно через войну, через память о войне или же через потенциальную угрозу, возможность начала войны и выражаются отношения между племенами.
Пример: находящиеся в состоянии постоянной войны нуэры, которых описывает Эванс-Причард

3). Государственная политическая система характеризуется наличием закона и права, в отличие от всяких нуэров, у которых жив еще институт кровной мести.
Говорить о "правосудии" у нуэров, КАК И В ДРУГИХ ОБЩЕСТВАХ СО СХОДНОЙ СОЦ.ОРГАНИЗАЦИЕЙ, можно лишь имея в виду моральные обязательства людей разрешать конфликты способами, предписываемыми местной традицией. Однако сфера этих процедур находится за пределами "общины", с "чужаками" поступают, как хотят.
Док-во: "Дубина и копье- вот, что санкционирует право" (с) Эванс-Причард

4). Обязанности вождей общин, как правило, представляются людям крайне обременительными, т.к. практически отсутствует отдача от возложенных на себя обязанностей.
Док-во: "«„Большие люди“ должны планировать, руководить обменом, важно шествовать, говорить громким голосом, они должны хвастаться тем, что было совершено ими в прошлом, и тем, что предстоит сделать в будущем. Все это арапеши считают самым неестественным и трудным поведением, от которого уклонится любой нормальный человек, если только сможет»
(с) М.Мид, из книги о новогвинейских арапешах.

5). Отсутствует централизованное управление сразу несколькими или многими общинами

6). Государственная организация исключается, если для цивилизации характерна экономика самообеспечения

Последние два примера взял, обобщив все, что мы проходили
Рекомендую освежить в памяти: Эванс-Причард. Нуэры. ; М.Мид. Взросление на Самоа.

Эдвард Тайлор, который считается одним из отцов-основателей антропологии, полагал, что религиозные воззрения человечества развиваются от простого к сложному, проходя стадии анимизма, политеизма и монотеизма. Является ли эта теория актуальной для современной антропологии религии. Почему?

Свою эволюционистскую концепцию развития культур Тайлор наиболее полно изложил в книге "Первобытная культура". В ней он всесторонне развивал идею прогрессивного развития культур, противопоставляя ее "теории вырождения"

Э.Тайлор не отрицал возможности регрессивных изменений в культурах в результате исторических или природных катаклизмов, но при этом утверждал, что магистральным направлением в истории человечества является эволюционное прогрессивное развитие культур. Он считал также, что направление этого развития самоочевидно, ибо очень "много известно фактов, которые по своей последовательности могут быть размещены в одном определенном порядке, но никак не в обратном" . Тайлор был убежден, что все культуры должны пройти примерно те же стадии в общекультурном развитии, что и цивилизованные (европейские страны), от невежественного состояния к просвещенному, когда все большую роль должны играть рационалистическая наука и идеология.

Естественно-научный метод Э.Тайлора страдал существенным недостатком: эволюция явлений или элементов культуры изучалась вне зависимости и связи их друг с другом. Культура есть лишь совокупность, по его определению, орудий труда, оружия, техники, обрядов, верований, ритуалов и т. д. Она не представляет целостного явления.

В своих исследованиях Э.Тайлор не касался вопросов развития семьи, рода, других общественных организаций. Его мало интересовало развитие техники и материальной культуры. Явный акцент в изучении культуры Э.Тайлор делал на анализе ее духовной стороны, религии, магии и связанных с ними обрядов. Он являлся автором анимистической теории религии, вызвавшей впоследствии бурные споры среди исследователей культуры.

Серьезное развитие в XX в. получил анализ совокупности разнообразных сведений о мистических, экстатических состояниях и способах их достижения в культурах. К сожалению, Э.Тайлор, описав в систематической форме различные виды подобных культурных явлений, не попытался вникнуть в назначение таких феноменов в этнокультурных общностях. Он лишь квалифицировал подобные ритуалы как патологические, "происходящие в ущерб нормальным отправлениям тела и духа" , как болезненное проявление религиозных обрядов и традиций, вредных пережитков, не вписывающихся в просветительски-рационалистический образ цивилизованного общества, отстаиваемый им в книге "Первобытная культура" в противовес невежественному и примитивному архаическому типу культуры.

Это отношение Тайлора к магии как к системе заблуждений не позволило ему сделать адекватную оценку данного пласта культуры. Он противопоставлял науку магии и древним формам религии, считая науку светом, а магию и древние религии – тьмой и варварством. А. Белик указывает, что в действительности наука наряду с религией является элементом культуры, и их противопоставление друг другу контрпродуктивно.

За полторы сотни лет, прошедших с того времени, когда Тайлор сделал эти выводы, стало ясно, что его пророчества не сбылись. По-прежнему процветают пережитки, суеверия, магия и колдовство, этнические религии. Вопреки развитию науки, не только сохранилась старая вера в приметы, но появились и новые виды суеверий и примет. Всё это служит подтверждением того, что «пережитки» являются неотъемлемым элементом культуры.

Разработанная американскими лингвистами Эдуардом Сепироми Бенджаменом Ли Уорфом в 1920 - 1940-е гг. теория, в соответствии с которой не реальность определяет язык, на котором о ней говорят, а наоборот, наш язык всякий раз по-новому членит реальность. Реальность опосредована языком. Вначале этот взгляд был в общем виде высказан Сепиром: "Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочно полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле "реальный мир" в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом потому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения". Уорф подробно развил взгляды Сепира. Уорф не был обыкновенным лингвистом, по профессии он был химик, и работа по специальности позволила ему взглянуть на язык специфическим образом - с точки зрения прагматики и прагматизма. Вот как он пишет о своих впечатлениях от работы на бензиновом заводе: "Так, например, возле склада так называемых бензиновых цистерн люди ведут себя соответствующим образом, то есть с большей осторожностью; в то же время рядом со складом с названием "Пустые бензиновые цистерны" люди ведут себя иначе: недостаточно осторожно, курят и даже бросают окурки. Однако эти "пустые" цистерны могут быть более опасными, так как в них содержатся взрывчатые испарения. При наличии реально опасной ситуации лингвистический анализ ориентируется на слово "пустой", предполагающее отсутствие всякого риска". Похожим был случай в лондонском метро, о котором когда-то писали газеты. Таблички на дверях, гласившие "Выхода нет", по совету социологов заменили табличками "Выход рядом", что на несколько процентов понизило число самоубийств в Лондоне. Уорф был страстным поклонником культуры и языков американских индейцев. Сравнивая их языки со средними стандартными европейскими языками, он и сформулировал основные положения Г. л. о. Форма, культура, обычаи, этические и религиозные представления, отражающиеся в языке, имели у американских индейцев чрезвычайно своеобразный характер и резко отличались от всего того, с чем до знакомства с ними приходилось сталкиваться в этих областях культуры ученым. Это обстоятельство и подсказало мысль о прямой связи между формами языка, культуры и мышления. Уорф писал: "Мыслительный мир" хопи не знает воображаемого пространства. Отсюда следует, что они не могут связать мысль о реальном пространстве с чем-либо иным, кроме реального пространства, или отделить реальное пространство от воздействи ямысли. Человек, говорящий на языке хопи, стал бы, естественно, предполагать, что он сам или его мысль путешествует вместе с розовым кустом или, скорее, с ростком маиса, о котором он думает. Мысль эта должна оставить какой-то след на растении в поле. Если это хорошая мысль, мысль о здоровье или росте - это хорошо для растения, если плохая - плохо". Еще один пример: "В языке хопи множественное число и количественное числительное употребляются только для обозначения тех предметов, которые образуют или могут образовать реальную группу. Там не существует множества воображаемых чисел, вместо них употребляются порядковые числительные в единственном числе. Такое выражение, как "десять дней", не употребляется. Эквивалентом его служит выражение, указывающее на процесс счета. Таким образом, "они пробыли десять дней" превращается в "они прожили до одиннадцатого дня" или "они уехали после десятого дня". Вот один из самых выразительных и наиболее часто цитируемых примеров Уорфа: "Можно выделить некий объект действительности, обозначив его - "Это падающий источник". Язык апачей строит это выражение на глаголе "быть белым" с помощью префикса да, который привносит значение действия, направленного вниз: белизна движется вниз. Результат соответствует нашему "падающий источник", но на самом деле утверждение представляет собой соединение: "Подобно воде или источнику, белизна движется вниз". Как это не похоже на наш образ мышления!" Уорф поясняет: "Предположим, что какой-нибудь народ способен воспринимать только синий цвет. Термин синий будет лишен для них всякого значения. В их языке мы не найдем названий цветов, а их слова, обозначающие оттенки синего цвета, будут соответствовать нашим словам светлый, темный, белый, черный и т. д., но не нашему слову синий. Для того чтобы сказать, что они видят только синий цвет, они должны воспринимать и другие цвета". Г. л. о. сыграла большую роль в культуре ХХ в., но не столько в академической лингвистике, которая к ней относилась с подозрением, сколько в смежных областях, в аналитической философии, в междисциплинарных культурологических исследованиах.

Словарь культуры XX века . В.П.Руднёв .

Смотреть что такое "" в других словарях:

гипотеза лингвистической относительности - Этимология. Происходит от лат. hypothesis предположение и lingua язык. Авторы. Э.Сепир и Б.Уорф. Категория. Объяснительная модель мышления и поведения. Специфика. Основана на предположении, согласно которому процессы восприятия и мышления… …

ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ - ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ. Гипотеза американских этнолингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа об обусловленности сознания человека (его восприятия, мышления и т. д.) структурами языка. Согласно этой гипотезе, языковые навыки и нормы… …

- (от лат. lingua язык) предположение, выдвинутое в работах Э. Сепира и Б. Уорфа, согласно которому процессы восприятия и мыш … Психологический словарь

гипотеза лингвистической относительности - Гипотеза Сепира Уорфа, основанная на признании принципиальной неполноты, ограниченности представления знаний о мире в отдельном языке и предопределенности культуры языком … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Гипотеза лингвистической относительности - см. Гипотеза Сепира Уорфа … Термины гендерных исследований

Гипотеза лингвистической относительности - См. Гипотеза Сепира Уорфа … Словарь социолингвистических терминов

Гипотеза лингвистической относительности - См.: Гипотеза Сепира Уорфа … Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник

Гипотеза лингвистической относительности - попытка развить ранние представления о том, что мышление индивида определяется структурой языка (Серир, Уорф, 1950). Так, алгоритмы различных умственных операций более или менее удачно могут быть выражены в языковой форме, что, собственно, и… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

лингвистической относительности гипотеза - (от лат. lingua язык) гипотеза Э. Сепира и Б. Уорфа об обусловленности восприятия и мышления структурами языка. Согласно Л. о. г., языковые навыки и нормы бессознательно (см. бессознательное) определяют образы («картины») мира, присущие носителям … Большая психологическая энциклопедия

ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ГИПОТЕЗА - ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ГИПОТЕЗА. См. гипотеза лингвистической относительности … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

Книги

• Язык и миропонимание. Опыт лингвофилософской интерпретации , Постовалова В.И.. В книге представлены работы автора разных лет, посвященные лингвофилософскому осмыслению взаимосвязи языка и миропонимания человека на основе универсальной коммуникативно-диалогической…

Гипотеза лингвистической относительности предполагает, что структура языка влияет на мировосприятие и воззрения его носителей, а также на их когнитивные процессы . Лингвистическая относительность широко известна как гипотеза Сепира - Уорфа . Выделяют две формулировки этой гипотезы:

1. Строгая версия : язык определяет мышление, и, соответственно, лингвистические категории ограничивают и определяют когнитивные категории.
2. Мягкая версия : наряду с лингвистическими категориями мышление формируют влияние традиций и некоторые виды неязыкового поведения.

Термин «гипотеза Сепира - Уорфа» является, по сути, ошибочным, так как Эдвард Сепир и Бенджамин Уорф никогда не были соавторами и никогда не заявляли о своих идеях как о научных гипотезах. Появление строгой и мягкой версий гипотезы также является позднейшим нововведением: хотя Сепир и Уорф никогда намеренно не проводили подобного разделения, в их работах можно найти как строгое, так и мягкое описание принципа лингвистической относительности .

Идея лингвистической относительности (или лингвистического релятивизма) в основных чертах была сформулирована в работах мыслителей XIX века, например Вильгельма Гумбольдта , считавшего, что язык является воплощением духа нации . В начале XX века представители американской школы антропологии, возглавляемой Францем Боасом и Эдвардом Сепиром, приближались к этой гипотезе, но именно Сепир в своих работах чаще остальных критиковал лингвистический детерминизм. Студент Сепира, Бенджамин Ли Уорф был одним из наиболее активных сторонников этой теории; он опубликовал свои работы о том, какое влияние лингвистические различия оказывают на человеческое познание и поведение. Гарри Хойджер, один из студентов Сепира, сам ввёл термин «гипотеза Сепира - Уорфа» .

Строгая версия лингвистической релятивистской теории была разработана в начале 1920-х немецким лингвистом Лео Вайсгербером.

Принцип лингвистического релятивизма Уорфа был переформулирован в форме научной гипотезы психологом Роджером Брауном и лингвистом Эриком Леннебергом, проводившим эксперименты, чтобы выяснить, зависит ли цветовое восприятие участников эксперимента от того, как классифицированы цвета в их родных языках. Когда изучение универсальной природы языка и познания оказалось в центре внимания в 1960-х, лингвисты утратили интерес к идее лингвистического релятивизма. В конце 1980-х представители новой школы лингвистического релятивизма, изучая последствия, которые влекут за собой различия в лингвистической категоризации познания, смогли предоставить широкую экспериментальную поддержку для недетерминистских версий гипотезы .

Некоторые эффекты лингвистической относительности проявляли себя лишь в нескольких семантических областях, хотя в общем были довольно слабыми. В настоящее время большинство лингвистов придерживаются сдержанной позиции по отношению к лингвистическому релятивизму: поддерживается идея того, что язык влияет на определённые виды когнитивных процессов, хотя и неочевидными путями, но иные процессы и сами являются субъектами по отношению к универсальным факторам. Исследования сосредоточены на том, чтобы обнаружить эти пути влияния и определить, до какой степени язык влияет на мышление .

Принцип лингвистического релятивизма и отношения между языком и мышлением оказывались в поле интереса различных дисциплин, от философии до психологии и антропологии , а также послужили источником вдохновения для литературных произведений и создания искусственных языков .

Вопрос определения и обсуждение проблемы

Концепция лингвистического релятивизма предполагает, что когнитивные процессы, такие как мышление и приобретение опыта, могут находиться под влиянием тех категорий и паттернов, которые предлагаются человеку языком. Эмпирические исследования вопроса связываются главным образом с именами Бенджамина Уорфа , который работал над этой темой в 1930-е, и его учителя Эдуарда Сепира , не занимавшегося исследованиями этой темы активно. Работы Уорфа оказались в фокусе эмпирических исследований в психологии в середине XX века. Традиция называть гипотезу лингвистического релятивизма гипотезой Сепира - Уорфа критикуется за фактическое искажение, так как Сепир и Уорф в действительности не формулировали гипотезу, которая была бы пригодна для опытной проверки, а также потому, что остаётся неясным, до какой степени Сепир в действительности разделял теорию о влиянии языка на мышление. В настоящее время исследователи, предпочитая пользоваться терминологией Уорфа, называют её принципом лингвистического релятивизма. Это формулировка даёт понять, что Сепир и Уорф были не единственными и даже не первыми из учёных, строивших теории об отношениях между языком и мышлением .

Лингвистический детерминизм

Главным камнем преткновения в дискуссии о лингвистическом релятивизме является проблема корреляции между языком и мышлением. Самой строгой формой корреляции является лингвистический детерминизм, который предполагает, что язык полностью определяет все возможные когнитивные процессы индивида. Эту точку зрения иногда приписывают Бенджамину Уорфу и Людвигу Витгенштейну , но до сих пор нет единого мнения по поводу того, действительно ли эти учёные поддерживали детерминистские взгляды на отношения между языком и мышлением. Лингвистический детерминизм также иногда описывается как «строгая гипотеза Сепира - Уорфа», в то время как другие формы предлагаемой корреляции описываются как «мягкая гипотеза Сепира-Уорфа». Представление о мягкой и строгой версии принципа лингвистического релятивизма Уорфа является неверным пониманием, распространённым Стюартом Чейзом , которого Уорф рассматривал как «совершенно некомпетентного и не обладающего достаточным образованием для того, чтобы работать с такой теорией» . Ни Сепир, ни Уорф никогда даже не предлагали разделения между строгой и мягкой гипотезой. Гипотеза лингвистического детерминизма в настоящее время является непризнанной, но более слабые формы корреляции до сих пор активно изучаются, и часто публикуются опытные доказательства для этой корреляции .

Лингвистический релятивизм как объект научных и философских споров

Проблема взаимосвязи мышления и языка имеет отношение ко многим значительным философским, психологическим, лингвистическим и антропологическим дебатам. Основной спорный вопрос формулируется так: являются ли высшие психические функции по большей части универсальными и врождёнными или же они представляют собой преимущественно результат обучения и, следовательно, являются субъектом по отношению к культурным и социальным процессам, которые варьируются в зависимости от места и времени. Универсалистский подход предполагает, что у всех людей есть определённый набор базовых способностей и обеспеченной культурными различиями изменчивостью можно пренебречь. Человеческий мозг, согласно этому подходу, рассматривается как биологическая конструкция, следовательно, все люди познают и воспринимают мир, основываясь на неких общих принципах. Ожидаемо, что они будут обладать похожими или даже идентичными базовыми когнитивными паттернами. Конструктивистский подход , противостоящий универсалистскому, предполагает, что свойства человеческой психики и общие идеи, которыми человек оперирует, в значительной степени подвержены влиянию категорий, сформированных обществом и усвоенных в процессе социализации, и, следовательно, не скованы множеством биологических ограничений.

Иногда этот подход также называют идеалистическим: он предполагает, что человеческие интеллектуальные и психические способности не могут в большинстве случаев быть ограничены материалистическими, биологическими факторами. Кроме того, такой подход ещё называют и релятивистским, что указывает на его отношение к культурному релятивизму , который предполагает, что разные культурные группы обладают разными концептуальными схемами восприятия мира .

Другая полемика связана с вопросом об отношениях между языком и мышлением . Некоторые философы и психологи склонны понимать мышление как форму внутренней речи, врождённой или же приобретённой в ходе освоения языка. Другие понимают мышление как опыт и рассудок, появившиеся и существующие независимо от языка. В философии языка обсуждается проблема отношений между языком, знанием и внешним миром, а также понятием истины . Некоторые философы (например, Х. Патнем , Дж. Фодор , Д. Дэвидсон , Д. Деннет) видят проблему следующим образом: язык даёт названия тому, что уже существует в объективном мире, и, как следствие, эта категоризация в основе своей не вариабельна, но до некоторой степени предопределена. Другие философы (например, Л. Витгенштейн , У.Куайн , Дж. Сёрль , М. Фуко) полагают, что категоризация и концептуализация человеком выучиваются и в основе своей подчинены случаю, объекты в мире могут быть классифицированы множеством способов, что даёт начало множеству различных путей описания и понимания одного и того же феномена.

Также философы придерживаются разных точек зрения в том вопросе, является ли язык по преимуществу инструментом для описания и отсылок к существующим в объективном мире предметам или же это система, которая создаёт мысленные представления о мире, которые могут распространяться между людьми. Так как вопрос связи между мышлением и языком является центральным в этих дебатах, то проблема лингвистического релятивизма получила внимание не только лингвистов и психологов, но и социологов, антропологов, философов, литературоведов и политологов.

История

Идея связи между языком и мышлением уходит своими корнями во времена античных цивилизаций. Знаменитые споры Платона против софистов , таких как Горгий , которые считали, что физический мир не может быть познан иным способом, кроме как через язык. Платон, напротив, полагал, что мир состоит из имманентных вечных идей, а язык, чтобы быть истинным, должен стараться отразить эти идеи так точно, как это только возможно . Развивая Платона, Святой Августин , например, считал, что язык - не более чем ярлыки, которые маркируют уже существующие понятия, и эта позиция оставалась преобладающей на протяжении Средних веков . Но другие, например Роджер Бэкон , полагали, что язык является не чем иным, как покровом, прячущим вечные истины от реального человеческого восприятия. Для Иммануила Канта язык был всего лишь одним из нескольких инструментов, при помощи которых люди познают мир.

Философы немецкого романтизма

В конце XVII - начале XIX века идея существования различных национальных характеров или «Volksgeister» разных этнических групп была движущей силой немецкой романтической философии и зарождающихся идеологий этнического национализма. В 1820 г. Вильгельм Гумбольдт связал изучение языков с национальной романтической программой, предложив следующую точку зрения: язык - это ткань мышления. Мысли появляются как часть внутреннего диалога, который подчинён тем же правилам грамматики, как и родной язык мыслящего . Эта точка зрения была частью большей картины, в которой национальное мировоззрение, «Weltanschauung», точно отражалось в грамматике. Гумбольдт настаивал, что языки инфлекционного типа, такие как немецкий, английский и другие индоевропейские языки являются наиболее совершенными, что и объясняет доминирующее положение их носителей по отношению к носителям менее совершенных языков.

Франц Боас и Эдвард Сепир

Идея того, что некоторые языки по природе своей превосходят другие, и того, что использование примитивных языков означает интеллектуальную бедность их носителей, была широко распространена в начале XX века. Американский лингвист Уильям Дуайт , например, активно боролся за уничтожение языков коренных народов Америки , настаивая на том, что их носители были дикарями и было бы лучше запретить им использовать родные наречия и обучить их английскому, чтобы они восприняли цивилизованный образ жизни .

Первым антропологом и лингвистом, который бросил вызов этой позиции, был Франц Боас , получивший образование в Германии . Во время своих географических исследований на севере Канады он был захвачен жизнью местных народов и решил стать этнографом . В противоположность Гумбольдту, Боас всегда настаивал на равноценности всех культур и языков, на том, что просто не существует такого понятия, как примитивный язык, и на том, что все языки способны выражать одно и то же содержание, хотя делают это при помощи разных средств. Боас полагал, что языки являются неотъемлемой частью культуры: он одним из первых высказал мысль о том, что этнограф обязан знать язык культуры, которую изучает, а также должен документировать фольклор, мифы и легенды на языке оригинала. Студент Боаса Эдвард Сепир вернулся к гумбольдтианским идеям: в языке содержатся ключи для понимания различных национальных мировоззрений. В своих работах он выражал следующую точку зрения: из-за радикальных различий в грамматических системах в мире нет двух языков, которые были бы похожи друг на друга достаточно, чтобы обеспечить идеальный перевод. Сепир также считал, что язык по-разному отражает реальность, а из этого следует, что носители разных языков будут и воспринимать её по-разному. С другой стороны, Сепир недвусмысленно отвергал строгую концепцию лингвистического детерминизма . Сепир был убеждён в том, что связи между языком и культурой не являются ни всепроникающими, ни даже особо глубокими, если вообще существуют:

Легко показать, что язык и культура на самом деле не связаны. Совершенно разные языки объединены культурой, тесно связанные языки, даже один язык, разделённый на диалекты, могут функционировать в рамках разных культур .

Сепир делился результатами своих наблюдений о носителях живых языков : ничто не указывает на то, что «общий язык не может послужить основанием для создания общей культуры, в то время как географические, физические и экономические определяющие факторы не являются общими» .

Хотя Сепир никогда не занимался детальными исследованиями в этой области и не объяснял напрямую, как именно языки влияют на мыслительные процессы, некоторые положения (возможно, мягкого) лингвистического релятивизма являются неотъемлемыми для понимания Сепиром природы языка и оказали влияние на его студента Бенджамина Ли Уорфа. Обращаясь к вопросу влияния Гумбольдта или Фридриха Ницше , нужно сказать, что некоторые европейские мыслители развивали похожие идеи на те, что были высказаны Сепиром и Уорфом, но по большому счёту они работали в изоляции друг от друга. Выдающимися считались в Германии с начала 1920-х и до 1960-х строгие релятивистские теории Лео Вайсгербера и его ключевой концепт «лингвоцентрического мира», посредничающего между внешней реальностью и формами, данными языком, своими особыми путями для каждого языка.

В то же время оппоненты, например Эрик Леннеберг, Ноам Хомски и Стивен Пинкер, критиковали Уорфа за неясность формулировок касательно того, как, по его мнению, язык влияет на мышление, за то, что он не предоставил надёжных доказательств для своих догадок. Большая часть его аргументов была представлена в форме примеров, которые были анекдотическими или умозрительными по своему характеру. Доказательства Уорфа, с их точки зрения, были попытками показать, как «экзотические» особенности грамматики связаны с мировосприятием.

Среди наиболее распространённых примеров лингвистического релятивизма, предлагаемых Уорфом, есть следующий: в туземных языках существует множество слов для понятия, которое описывается лишь одним словом в английском и других европейских языках. (Уорф использует аббревиатуру СЕС , ссылаясь на достаточно похожие грамматические структуры хорошо изученных европейских языков, в отличие от большего разнообразия менее изученных языков). Один из примеров Уорфа, доказывающих существование лингвистического детерминизма, - предполагаемое большее число слов для обозначения снега в инуитском языке . Другой из примеров Уорфа - слова для воды в языке хопи : отдельное слово для обозначения питьевой воды в некой ёмкости и отдельное - для воды, текущей по естественному руслу. Эти примеры полисемии доказывают, во-первых, что, в туземных языках порой образуются более утончённые семантические градации и различия, чем в европейских языках, а во-вторых, что прямой перевод с одного языка на другой, даже когда дело касается таких вроде бы базовых понятий, как вода или снег, не всегда возможен.

Другой пример, опираясь на который, Уорф старается показать, что язык влияет на поведение, взят из его опыта повседневной работы, когда он, инженер-химик, работал на страховую компанию . Инспектируя один химический завод, Уорф обнаружил, что там есть два складских помещения для цистерн с бензином - одно для пустых и одно для полных. Дальше Уорф заметил, что никто из рабочих не курит в комнате с полными бочками, но никто не возражает против курения в комнате с пустыми бочками, хотя те потенциально гораздо более опасны из-за высокой концентрации легковоспламеняющихся испарений. Уорф пришёл к выводу, что причиной служило слово «пустые», употреблённое по отношению к бочкам, что заставило работников бессознательно расценивать их как нечто безвредное, хотя, возможно, они и сознавали опасность взрыва. Этот пример был позже раскритикован Леннебергом : единичный случай не демонстрирует причинной связи между использованием слова «пустые» и курением, но является типичным образцом «порочного логического круга ». Стивен Пинкер в книге «Язык как инстинкт » высмеял этот пример, утверждая, что это свидетельствует о человеческой недальновидности, а не о бессознательном восприятия языка. Наиболее детально разработанное Уорфом доказательство существования лингвистического релятивизма - фундаментальная разница в понимании времени у хопи . Он утверждал, что, в противоположность английскому и другим языкам среднеевропейского стандарта, язык хопи не воспринимает поток времени как последовательность отдельных, исчисляемых этапов, таких как «три дня» или «пять лет», но скорее как единый процесс. Соответственно, в языке хопи нет существительных, обозначающих отрезки времени, как их понимают носители СЕС. Он предположил, что это понимание времени является основополагающим для всех аспектов культуры хопи и объясняет определённые поведенческие модели . Однако позднее Экхарт Малотки, исследовавший хопи, утверждал, что не нашёл доказательств заявлениям Уорфа ни в общении с носителями языка в 1980-е, ни в исторических документах, обращающихся к эпохе до завоевания .

Э. Малотки пользовался доказательствами из археологических сведений, календарей, исторических документов, записей устной речи современников и пришёл к выводу, что нет никаких доказательств того, что хопи концептуализируют время тем способом, который описывал Уорф. Учёные-универсалисты, такие как Стивен Пинкер, часто рассматривают исследование Малотки как окончательное опровержение утверждения Уорфа по поводу хопи, в то время как учёные-релятивисты, такие как Джон Люси и Пенни Ли, раскритиковали эту работу за неверную характеристику исходных посылов Уорфа и за то, что универсалисты подгоняли грамматику хопи под заданные параметры анализа . Уорф умер в 1941 году в возрасте 44 лет и оставил после себя значительное число неопубликованных работ. Его ход мысли был в дальнейшем развит такими лингвистами и антропологами, как Гарри Хойер и Дороти Ли, оба продолжали изучать влияние языка на обыденное мышление . Джордж Трэйджер подготовил оставшиеся труды Уорфа для публикации. Самым важным событием для распространения идей Уорфа среди широкой публики была публикация в 1956 году его главных работ о лингвистическом релятивизме в одном томе, озаглавленном «Язык, мышление и реальность».

Эрик Леннеберг

В 1953 году психолог Эрик Леннеберг опубликовал детальную критическую работу того подхода к проблеме, который был фундаментальным для Сепира и Уорфа. Он раскритиковал примеры Уорфа с объективистской точки зрения на язык, придерживаясь той позиции, что языки предназначены для отражения событий в реальном мире и что, хотя разные языки выражают эти идеи разными способами, значения таких выражений и, следовательно, мысли говорящего должны быть одинаковыми. Леннеберг полагал, что когда Уорф описывал на английском, как понимание времени носителем языка хопи отличается от понимания времени носителем английского, он на самом деле перевёл понимание времени хопи на английский и, следовательно, опроверг существование лингвистической относительности. Леннеберг не обратил должного внимания на тот факт, что для Уорфа не был принципиальным вопрос о возможности полного перевода, он скорее интересовался тем, как использование языка влияет на обыденное поведение людей. Позиция Уорфа состояла в том, что, хотя носители английского языка и могут понимать, как думают носители языка хопи, они не способны думать таким же образом . Главная критическая претензия Леннеберга к работам Уорфа заключалась в том, что его работы никогда на самом деле не показывали причинно-следственной связи между лингвистическим феноменом и его отражением в области поведения или мышления, но лишь указывали на то, что эта связь должна быть. Вместе со своим коллегой Роджером Брауном Леннеберг предложил, что для доказательства существования этой причинно-следственной связи необходимо проследить прямую корреляцию лингвистических феноменов и поведения. Они взялись за то, чтобы доказать или опровергнуть существование лингвистического релятивизма экспериментально, и опубликовали свои исследования в 1954. Так как ни Сепир, ни Уорф никогда фактически не выдвигали гипотезы, Браун и Леннеберг сформулировали свою гипотезу, определив два главных принципа основного тезиса Уорфа. Во-первых, «мир воспринимается и познаётся по-разному в разных лингвистических сообществах» , во-вторых, «в основе формирования когнитивных структур лежит язык» . Эти два принципа были позже развиты Роджером Брауном как мягкая и строгая формулировки соответственно.

Так как Браун и Леннеберг полагали, что объективная реальность, отражающаяся в языке, едина для носителей всех языков, они решили проверить, как различные языки описывают одну и ту же объективную реалию. Браун и Леннеберг организовали ряд экспериментов, в которых рассматривалась кодификация цветов. В первом эксперименте они выясняли, легче ли для носителей английского запомнить оттенок, для которого в их языке есть отдельное слово, чем те цвета, для которых отдельных слов нет. Это позволило им скоррелировать лингвистическую категоризацию напрямую с нелингвистическим заданием - распознаванием и запоминанием цветов. В следующем эксперименте носители двух языков, которые определяют цвета по-разному, английского и зуни , выполняли задания по распознаванию. Таким образом, можно было определить, влияет ли различение цветовых категорий людьми, говорящими на разных языках, на их способность распознавать нюансы внутри общих цветовых категорий. Браун и Леннеберг действительно обнаружили, что носители языка зуни, которые объединяют зелёный и синий в одну цветовую категорию, не имеют проблем с распознаванием и запоминанием этих цветов . Исследование Брауна и Леннеберга положило начало традиции исследования лингвистической относительности через цветовую терминологию.

Универсалистский период

Леннеберг был одним из первых когнитологов, начавших разрабатывать универсалистскую теорию языка, которая была в итоге сформулирована Ноамом Хомски в форме универсальной грамматики , успешно доказывающей, что в основе всех языков лежит одна основная структура. Хомскианская школа также придерживается той точки зрения, что лингвистические структуры имеют имманентную природу, а то, что мы воспринимаем как различия между отдельными языками, - знание, обретаемое в ходе изучения языка, - всего лишь поверхностное явление, не влияющее на когнитивные процессы, которые являются универсальными для всех людей. Эта теория была доминирующей парадигмой в американской лингвистике с 1960-х и до 1980-х, а сама идея лингвистического релятивизма впала в немилость и даже стала объектом насмешек . Как пример влияния универсалистской теории в 1960-х можно упомянуть исследования Брента Берлина и Пола Кея. Они развивали исследования Леннеберга о кодификации названий цветов. Берлин и Кей изучали формирование цветовой терминологии в языках и обнаружили, что есть совершенно определённые тенденции. Например, они поняли, что, хотя в разных языках есть и разные системы цветовой терминологии, одни краски всё-таки воспринимаются людьми более ярко, чем другие. Они продемонстрировали, что в языках, в которых немного слов для обозначения цветов, можно предсказать, что это будут вполне определённые цвета, например, если в языке только три слова для обозначения цветов, то, с большой вероятностью, это будут чёрный, белый и красный. Тот факт, что, казалось бы, случайные различия в наименованиях цветов в разных языках могут демонстрировать наличие универсальных лингвистических паттернов, представлялось важнейшим аргументом против лингвистического релятивизма .

Исследование критиковалось релятивистами, например, Джоном Люси, который утверждал, что выводы Берлина и Кея были искажены их настойчивым утверждением: цветовые термины содержат информацию только о цветах. Это, как утверждает Люси, заставляет их закрывать глаза на те примеры, когда цветовые термины содержат иную информацию, которая может рассматриваться как примеры лингвистического релятивизма. Другие исследователи универсалистской школы, занимавшиеся критикой иных вариантов концепций лингвистического релятивизма, часто критикуют отдельные мысли и примеры из работ Уорфа. Сегодня многие последователи универсалистской школы и её трактовки мышления до сих пор противостоят идее лингвистического релятивизма. Например, Стивен Пинкер в книге «Язык как инстинкт» утверждает, что мышление независимо от языка, а язык сам по себе бессмысленен и никоим образом не связан с человеческим мышлением, мы все думаем на некоем метаязыке , предваряющем появление любого естественного языка. Это особый язык мышления , или «мыслекод». Пинкер критиковал то, что он называл «радикальной позицией Уорфа», объявив своим оппонентам следующее: «чем больше вы изучаете аргументы Уорфа, тем меньше смысла вы в них видите» . Пинкер и другие универсалисты, противостоящие лингвистическому релятивизму, подвергались критике релятивистов за неверную интерпретацию взглядов Уорфа и превращение научной полемики в сражение с соломенными чучелами .

«Уорфианство третьего типа» Фишмана

Первое он определил как «структуроцентричный» подход. Исследования в рамках этого подхода начинаются с наблюдения за структурными особенностями языка, а затем переходят на изучение возможных последствий для мышления и поведения. Первый пример подобных исследований - наблюдения Уорфа за расхождениями грамматики времени в языке хопи и английском. Более поздние исследования в этом же духе были проведены Джоном Люси, описывавшем использование грамматических категорий числа и числовых классификаторов в юкатекском языке . Эти исследования показали, что носители юкатекского языка скорее склонны классифицировать объекты в соответствии с их материалом, чем с их формой, как предпочитают делать носители английского .

Второе направление исследований - «областной» подход, когда выбирается отдельная семантическая область и сравнивается у различных лингвистических и культурных групп, чтобы обнаружить корреляции между лингвистическими средствами, которые используются в языке для обозначения тех или иных понятий, и поведением. Главным из исследований в этой сфере является исследование цветовой терминологии, хотя эта область, как утверждал Люси и признавали сами исследователи в этой сфере, например Пол Кей, не является оптимальной для изучения лингвистического релятивизма, так как цветовое восприятие, хотя и является самой разработанной областью исследований лингвистического релятивизма, в отличие от других семантических областей, не имеет тесных связей с нервной системой и подвержено универсальным ограничениям. Другая семантическая область, плодотворность исследований лингвистического релятивизма в которой уже доказана, - пространство . Пространственные категории в различных языках удивительно многообразны, недавние исследования продемонстрировали, как носители полагаются на лингвистическую концептуализацию пространства в выполнении многих повседневных задач. В исследовании, проведённом Стивеном Левинсоном и другими когнитивистами из Общества Макса Планка , сообщалось о трёх базовых видах пространственной категоризации; многие языки используют их комбинации, но в некоторых языках существует только один вид пространственной категоризации, соответствующий различиям в поведении (гуугу-йимитир). Например, представители австралийской народности гуугу-йимитир используют только абсолютные направления, когда описывают пространственные отношения - местонахождение всех предметов описывается при помощи абсолютных координат. Носитель языка гуугу-йимитир скажет, что человек находится к северу от дома, а носитель английского скажет, что человек находится перед домом или слева от дома, что зависит от точки зрения говорящего. Эта разница позволяет носителям гуугу-йимитир лучше выполнять некоторые виды заданий, такие, например, как нахождение и описание позиций на открытом пространстве, в то время как англоговорящие лучше справляются с заданиями, когда нужно определить расположение объектов относительно говорящего (например, если попросить носителя гуугу-йимитир накрыть круглый стол, положив вилки справа от тарелок, а ножи - слева, то это будет для него невероятно трудно) .

Третье направление исследований - «поведенческий» подход, начало которому было положено наблюдениями за разным поведением представителей разных лингвистических групп и последующими поисками возможных причин для этого поведения в различных лингвистических системах. Этот подход был использован Уорфом, когда он объяснял частые пожары на химическом заводе использованием слова «пустые» для обозначения цистерн, в которых оставались взрывоопасные испарения. Одно из исследований в этом направлении было организовано Блумом, обнаружившим, что носители китайского языка встречаются с неожиданными трудностями, когда им нужно было в ходе эксперимента ответить на вопросы, в которых факты не соответствовали реальности. Впоследствии он пришёл к выводу, что это было связано с тем, как несоответствие реальности, например, сослагательное наклонение, грамматически маркировано в китайском языке. Однако другие исследователи полагают, что этим результатом Блум обязан ошибочному переводу вопросника, которым он пользовался . Другое исследование в этой сфере было направлено на выяснение того, почему на финских заводах происходит большее количество несчастных случаев на производстве, чем на таких же шведских заводах. Он пришёл к выводу, что когнитивные различия между использованием предлогов в шведском и падежей в финском могли повлиять на то, что на шведских заводах большее внимание уделяется производственному процессу, а на финских - каждому работнику в отдельности .

Другой широко известный проект по исследованию лингвистического релятивизма - Дэниела Эверетта о пирахане , языке вымирающего племени , живущего в Бразилии. Эверетт обнаружил несколько особенностей в культуре пираха, в основе которых, как он предположил, лежат такие редкие лингвистические черты, как недостаток чисел и названий цветов по сравнению с другими языками, отсутствие некоторых падежей. Выводы Эверетта об исключительном статусе пираха были встречены со скептицизмом другими лингвистами. Некоторые учёные, подвергнув дополнительному анализу материалы, собранные Эвереттом, утверждали, что те не подтверждают его выводы . По утверждению критиков, отсутствие потребности в числах и проблемы с цветоразличением объясняют и проблемы со счётом, и узкий набор обозначений цветов . Недавние исследования, основанные на нелингвистических экспериментах с языками, обладающими различными грамматическими свойствами (например, языки со счетными классификаторами или с разными категориями рода), показали, какое влияние это оказывает на людей . Но также экспериментальные исследования позволяют предположить, что это лингвистическое влияние на мышление продолжается недолго и быстро исчезает после того, как носители одного языка погружаются в среду другого .

Лингвистический релятивизм и дебаты о названиях цветов

Традиция использования семантической области названия цветов как объекта исследований лингвистического релятивизма берёт своё начало в 1953 году, когда Леннеберг и Браун изучали цветовые термины языка зуни и цветовую память его носителей, а также в работе Брауна и Леннеберга 1954 года, когда изучалось то же самое у англоговорящих. Эти исследования показали, что существует определённая корреляция между существованием названий для отдельных цветов и тем, насколько легко запомнить эти цвета носителям обоих языков. Исследователи пришли к выводу, что основные цвета спектра имеют больше шансов получить отдельные определения в языке, чем другие, и это не связано с эффектами лингвистического релятивизма. В работе Берлина и Кея 1969 года о цветовой терминологии вывод был следующим: существуют универсальные типологические принципы наименования цветов, которые определены биологическими факторами, что оставляет немного или не оставляет вовсе места для релятивистских эффектов . Это исследование стало истоком для многих работ, посвящённых типологическим универсалиям цветовой терминологии. Некоторые исследователи, например Джон Люси , Барбара Сандерс и Стивен Левинсон , оспаривали работу Берлина и Кея: она якобы не доказывает того, что лингвистический релятивизм в наименованиях цветов невозможен, так как в их работе существует ряд ни на чём не основанных допущений (например, что у всех культур действительно есть категория «цвета», которая может быть определена и сравниваться с той, которая существует в индоевропейских языках), а полученные ими данные они интерпретируют как раз на основе этих допущений. Другие исследователи, например Роберт Маклаури, продолжили изучение эволюции обозначений цветов в отдельных языках; Маклаури интересовало, возможна ли полная опись базовых обозначений цветов. Как Берлин и Кей, Маклаури обнаружил, что в этой семантической области лингвистический релятивизм не играет значительной роли. Он пришёл к тому же выводу, что и они: эта область во многом обусловлена биологическими параметрами цветового восприятия .

Лингвистический релятивизм вне науки

Гипотеза лингвистического релятивизма вдохновила многих на размышления о том, какое влияние сознательное манипулирование языком может оказывать на мышление.

Терапия и саморазвитие

Уже в то время как Сепир и Уорф формулировали идею лингвистического релятивизма, польско-американский инженер Альфред Коржибски независимо от них развивал свою теорию общей семантики, для того чтобы, используя влияние языка на мышление, максимизировать человеческие когнитивные способности. Концепция Альфреда Коржибски сформировалась под влиянием логической философии, такой как Principia Mathematica Бертрана Рассела и Альфреда Уайтхеда , также значительное влияние оказал «Логико-философский трактат » Людвига Витгенштейна . Хотя Альфред Коржибски не был знаком с трудами Сепира и Уорфа, ход его мысли имел нечто общее с идеями почитателя Уорфа Стюарта Чейза, который объединил интерес Уорфа к связи культуры и языка с программой Коржибски в своей популярной работе «Тирания слов». Независимо от Уорфа и Сепира, Коржибски описал базовые принципы своей теории, похожей на строгую версию гипотезы лингвистического релятивизма .

Искусственные языки

В своих произведениях некоторые авторы, например Айн Рэнд или Джордж Оруэлл , показали, как лингвистический релятивизм может быть использован в политических целях. В книге Рэнд описывается вымышленное коммунистическое общество, в котором индивидуализм был уничтожен: из языка было убрано слово «я». В книге же Оруэлла « » авторитарное государство создало язык «новояз », чтобы лишить людей возможности думать критически о правительстве. Многие вдохновились возможностью создания новых языков, которые сделают возможными новые и, возможно, лучшие способы мышления. Примером подобных языков, созданных для того, чтобы исследовать человеческий разум, является логлан , подробно разработанный Джеймсом Брауном, чтобы проверить гипотезу лингвистического релятивизма: можно ли сделать мышление более логичным, используя логичный язык.

Языки программирования

Гипотеза лингвистической относительности в культуре

Гипотеза играет важнейшую роль в процессе установления контакта с инопланетянами в фильме Прибытие (2016) . Согласно сюжету, особая форма письменной речи позволяет гептоподам по-другому воспринимать течение времени и фактически видеть одновременно прошлое, настоящее и будущее.

См. также

Примечания

1. Hill & Mannheim (1992)
2. Kennison, Shelia. Introduction to language development. - Los Angeles: Sage, 2013.
3. «The Sapir-Whorf hypothesis», in Hoijer 1954:92-105
4. Koerner, E.F.K."Towards a full pedigree of the Sapir-Whorf Hypothesis: from Locke to Lucy" Chapter in Pütz & Verspoor (2000 :17)"
5. Wolf & Holmes (2011)
6. Lee, Penny (1996), "The Logic and Development of the Linguistic Relativity Principle", The Whorf Theory Complex: A Critical Reconstruction , John Benjamins Publishing, с. 84, ISBN 978-1556196195
7. Penny Lee. 1996. The Whorf Theory Complex: A Critical Reconstruction. Amsterdam: J. Benjamins. p16
8. Ahearn, Laura, Living language: an introduction to linguistic anthropology (1. publ. ed.), Oxford: Wiley-Blackwell, с. 69, ISBN 9781405124416
9. Leavitt, John (2011), Linguistic Relativities: Language Diversity and Modern Thought , Cambridge, UK: Cambridge University Press, ISBN 978-0-521-76782-8
10. McComiskey, Bruce. Gorgias and the New Sophistic Rhetoric. Carbondale and Edwardsville: Southern Illinois University Press, 2001.
11. Gumperz & Levinson 1997:2
12. Trabant, Jürgen."How relativistic are Humboldts «Weltansichten»?" chapter in Pütz & Verspoor (2000)
13. Seuren 1998:180
14. Seuren 1998:181
15. Edward Sapir & Morris Swadesh (1946) American Indian Grammatical Categories. Word 2:103-112. Reedited for Dell Hymes in Language in Culture and Society, Harper and Row, 1964:100-107.
16. Sapir 1921: 213–4
17. Sapir 1921: 215
18. Vygotsky, L. (1934/1986). Thought and language. Cambridge, MA: MIT Press.
19. Lucy & Wertsch 1987
20. Pula 1992
21. See Carroll, J. B. 1956. Language, Thought, and Reality; Selected Writings of Benjamin Lee Whorf. Published jointly by Technology Press of MIT, John Wiley and Sons, Inc., Chapman and Hall, Ltd., London, 7.
22. Regna Darnell. 1990. Edward Sapir: linguist, anthropologist, humanist. Berkeley: University of California Press. p380-81.
23. Pullum 1991
24. Lenneberg 1953
25. Whorf, B. L. «The relation of habitual thought and behavior to language» in Carroll (ed.) 1956
26. Lee 1991, Lee 1996, Leavitt 2011:179-187, Lucy 1992b:286, Lucy 1996:43, Dinwoodie 2006
27. Lakoff (1987)
28. Brown and Lenneberg, 1954:455
29. Brown and Lenneberg, 1954:457
30. D’Andrade, Roy G. The Development of Cognitive Anthropology 1995: 185
31. Gumperz & Levinson 1997:3 & 6
32. Berlin & Kay 1969
33. Gumperz & Levinson 1997:6
34. Lucy (1992a)
35. Pinker (1994 :60)
36. Casasanto (2008), Lucy (1992a), Lakoff (1987)
37. Fishman, 1978
38. Fishman, 1982, p. 5
39. Seidner, Stanley S., Ethnicity, Language, and Power from a Psycholinguistic Perspective. Bruxelles: Centre de recherche sur le pluralinguisme, 1982.
40. Gentner, Dedre. Individuation, relativity, and early word development // Language Acquisition and Conceptual Development / Dedre Gentner, Lera Boroditsky. - Cambridge University Press, 2001. - P. 215–256. - ISBN 978-0-521-59659-6 .
41. Levinson, Stephen. Covariation between spatial language and cognition, and its implications for language learning // Language Acquisition and Conceptual Development / Melissa Bowerman and Stephen Levinson. - Cambridge University Press, 2001. - P. 566–588. - ISBN 978-0-521-59659-6 .
42. Hickmann, Maya. The relativity of motion in first language acquisition // Space in Languages: Linguistic Systems and Cognitive Categories / Maya Hickmann and Stéphane Robert. - John Benjamins Publishing, 2006. - P. 281–308. - ISBN 978-90-272-9355-8 .
43. Perlovsky, Leonid (2009). “Language and emotions: Emotional Sapir–Whorf hypothesis”. Neural Networks . 22 (5-6): 518-526.

Рады вас приветствовать на блоге, уважаемые читатели! Сегодня хотелось бы рассказать вам об одной интересной теории, которая известна как гипотеза Сепира-Уорфа. Она касается взаимосвязи нашего языка, культуры и познавательных процессов. Предлагаю вам разобраться, в чем состоит эта связь и почему ее так стремятся понять ученые.

Понятие «гипотеза Сепира-Уорфа»

Прежде всего, следует отметить, что существует 2 варианта, как кратко донести смысл гипотезы.

1. Строгая формулировка . Язык определяет мышление, в результате чего лингвистические категории определяют и ограничивают когнитивные (то есть, познавательные).
2. Мягкая формулировка . Мышление совместно с категориями лингвистики являются определяющими факторами воздействия влияния традиций и некоторых форм .

Важно учесть тот факт, что понятие «гипотеза Сепира-Уорфа» не является истинным. Это связано с тем, что американские лингвисты Эдвард Сепир и Бенджамин Уорф не работали вместе над вопросами взаимосвязи речи, мышления и неречевого поведения. Кроме того, оба они не выдвигали свои идеи в качестве научных гипотез.

Немного истории

Истоки идей о лингвистической относительности уходят корнями в далекий XIX век. Еще тогда немецкий философ Вильгельм фон Гумбольдт считал, что язык - это дух нации.
Но уже в начале XX столетия американские исследователи-антропологи пытались приблизиться к этой теории. Группу ученых возглавляли Эдвард Сепир и Франц Боас. Сепир в ту пору относился весьма критически к лингвистическому детерминизму. Его точка зрения прослеживается, естественно, в его научных трудах.

В то время у ученого был студент, который его всячески поддерживал. Имя его впоследствии стало известным, это Бенджамин Уорф. На тот момент он, кроме того, что являлся сторонником теории релятивизма, еще изучал языки американских индейцев. Уорф успешно публиковал свои работы, где речь шла о воздействии лингвистических различий на когнитивные способности и особенности поведения разных людей. Другой же студент Сепира, Гарри Хойджер, ввел в научное общество понятие «гипотеза Сепира-Уорфа».

И только в начале второго десятилетия ХХ столетия языковед из Германии Лео Вайсгерберг четко сформулировал суть гипотезы преподавателя Сепира и студента Уорфа.

Суть гипотезы

Давайте с вами разберемся, в чем суть данной гипотезы. А суть ее состоит в следующем: на мышление и способность познавать мир вокруг оказывает влияние структура человеческой речи. То есть, исходя из языка, на котором мы говорим, формируется наше восприятие реальности. Соответственно, окружающий мир по-разному воспринимают и оценивают носители разных языков.

Отличительной чертой этой гипотезы является идея о том, что если человек знает два или более языка, он способен мыслить разными способами.

Исходя из теории лингвистической относительности, о которой мы говорим, уникальная классификация мира вокруг того или иного человека будет определена системой речи, которой он владеет. Ведь все, что попадает в наше сознание извне, - это образы и впечатления, находящиеся в постоянно переменчивом потоке.

Исходя из всего вышеописанного, можем определить следующие основные объекты гипотезы. Итак, в этот перечень входят:

• осознание времени;
• мыслительный потенциал;
• когнитивные процессы;
• восприятие формы и цвета;
• осознание причинно-следственных связей.

Теория Сепира-Уорфа в примерах

В реальной жизни, естественно, нашлось подтверждение лингвистической теории американских ученых. Прежде всего, хочу привести два очень ярких примера, как гипотеза работает на практике.

Пример 1

Гипотеза лингвистической относительности была применена к восприятию реального мира носителями английского языка и индейцами из американского племени навахо. В результате выяснилась разница, как трактуют реальность эти люди.

Изучая классификацию языковых форм, ученые выяснили, что дети из навахо гораздо чаще использовали категорию форм, когда говорилось о тех или иных предметах. Дети из англоговорящих семей прибегали к категоризации предметов в разы реже.

Лингвисты толкуют этот факт следующим образом. Они утверждают, что лингвистическая система навахо содержит уникальную грамматическую зависимость глаголов и форм предметов, о которых идет речь либо с какими проводится действие.

Пример 2

В качестве подтверждения гипотезы лингвистической относительности Сепира и Уорфа послужил результат эксперимента. Лингвисты работали с детьми из двух групп. Первая - это афроамериканцы, вторая - европейцы. Важно учесть тот факт, что все дети в жизни использовали английский язык.

Суть задания заключалась в том, что испытуемые должны были составить геометрические фигуры. Дети справились с поставленной задачей удовлетворительно. Однако были и такие, кому тяжело удавалось понять, что делать с кубиками. Сложности возникали у детей-афроамериканцев, семьи которых имеют низкий уровень дохода.Нашлись и такие гениальные умы, которые смогли опровергнуть теорию релятивизма языка.

Изучив 78 языков, лингвисты и другие ученые подтвердили факт, что носители разных языков и, соответственно, разных культур, очень близки по такой характеристике, как восприятие цвета. Этот процесс у них происходит практически идентично.

Хочется отметить, что существует ряд ученых, которые не воспринимают результат этого исследования как абсолютное опровержение гипотезы. Это связано с тем, что восприятие цветов зависит от особенностей зрения. С биологической точки зрения, все люди воспринимают цвета одинаково (или почти одинаково).

Важные моменты теории

Обращаем ваше внимание на то, что теория, о которой сегодня идет речь, поддается проверке через логический анализ или любыми другими эмпирическими методами. Все методы, которые применяются для подтверждения или опровержения данной гипотезы, разделены на 2 группы:

1. прямые (используются в этнолингвистике - исследуется взаимосвязь языка, мышления и национальной культуры);
2. косвенные (работа в сфере психолингвистики - исследуется взаимосвязь языка и поведения человека).

Важно учесть, что все основные положения гипотезы Сепира-Уорфа имеют в своем основании 2 основные идеи:

1. Язык человека - это особая система, в которой человек растет и мыслит с самого рождения. Кроме того, осознание нами окружающего мира происходит на основе речи. Она является как средством, так и способом познания, которое на подсознательном уровне происходит на базе речевых навыков. Общество, в котором вырос человек, и язык определяют то, как этот человек будет воспринимать свое окружение.
2. Языковая система в обществе тесно связана с условиями жизни и особенностями культурного развития социума. В реальности просто не существует настолько близких по своей структуре языков, чтобы можно было утверждать, что они используются в такой же социальной действительности. Каждый социум - это отдельный мир, а в языках каждого из этих социумов отображено особое восприятие этого мира. То есть, чем больше различаются языки, тем больше у людей разница в восприятии действительности.

Сепир проводит аналогию между языковой и математической системами. Он утверждал, что речевая форма навязывает нам ориентацию в действительности. Речь, по словам ученого, влияет на восприятие реальности, на наш опыт, выполняет эвристическую функцию.

Уорф проверял идеи Сепира, основываясь на конкретных источниках. Результатом исследований ученого стала формулировка, которая в конечном итоге воплотила в себе всю суть гипотезы. А сводился его вывод к тому, что люди принимают мир как поток впечатлений. Соответственно, сознание человека должно его воспринять и организовать. Происходит этот процесс за счет языковой системы, которая имеется в нашем сознании.

Согласно работам Уорфа, лингвисты получили определенный принцип, по которому функционирует теория лингвистической относительности или гипотеза Сепира-Уорфа: похожие физические явления дают возможность воспроизвести похожую картину мира при условии, что похожими (или, соотносительными) будут языковые системы.

Судьба гипотезы сегодня

Ученые, питающие интерес к теории лингвистической относительности, до сих пор не могут прийти к единому мнению относительно правдивости гипотезы Сепира-Уорфа. Также на сегодняшний момент не существует доказательств, способных эту гипотезу подтвердить или опровергнуть на 100%.

Было проведено множество исследований по данному вопросу. Однако результаты этих работ могут иметь множество трактовок и восприниматься с разных точек зрения. Этот факт может объяснить, почему у данной теории нет постоянных последователей, являющихся профессионалами в своем деле.

Теория Сепира и Уорфа так же, как и взаимодействие языка и мышления, довольно часто становилась объектом интереса для представителей всевозможных направлений науки. Над проблемой, помимо лингвистов, работали философы, антропологи, психологи и другие ученые. Итоги этих исследований послужили базой для создания искусственных языков, а многие писатели черпали здесь вдохновение для работы над своими произведениями.

Заключение

Благодарю вас, уважаемые читатели, что посетили этот блог. Искренне надеюсь, что моя статья вызвала у вас неподдельный интерес.

Если вас интересует тема психологии, вопросы личной эффективности и саморазвития, подписывайтесь на обновления. Здесь много интересного для вас. Всего доброго!

Материал для статьи приготовила Юлия Гинцевич.

Перед нами интереснейший пример того, как безусловно ошибочная исходная позиция приводит порой в науке к чрезвычайно ценным результатам исследования.

И. Л. Перельмутер о стоиках

Важнейшей теорией, связавшей воедино культуру, язык и мышление, является гипотеза лингвистической относительности , или гипотеза Сепира - Уорфа. Сейчас принято говорить о теории лингвистической относительности. Рассмотрим ее подробнее.

Гипотеза Бенджамина Уорфа

История создания этой теории весьма необычна. Бенджамин Ли Уорф (1897-1941) прожил сравнительно недолгую жизнь, однако оставил наследие, вокруг которого по сей день продолжаются споры. Это тем более интересно, что Уорф не был профессиональным лингвистом. Химик-технолог, закончивший знаменитый Массачусетский технологический институт, Уорф всю жизнь проработал в страховой компании, занимаясь страхованием от пожаров. Свободное от работы время Уорф посвящал наукам: он стремился к поискам глобальных истин, при этом для него была характерна склонность к мистицизму. Уорф писал не только о лингвистике, но также о гравитации, об эволюции (решительно отвергая теорию Дарвина), в его архиве сохранился сделанный им новый перевод Книги Бытия (Ветхий Завет). Лингвистика была одним из увлечений Уорфа, возможно, самым глубоким. На более серьезный уровень это увлечение вышло, когда в 1931 г. Уорф начал посещать вечерние занятия в Йельском университете, где в то время работал Эдуард Сепир, ведущий американский лингвист.

Э. Сепир читал лекции по американистике - науке о языках и культурах коренного населения Нового Света. Под руководством или, скорее, под влиянием Сепира Уорф начал изучение одного из америндийских языков - распространенного на севере Аризоны языка индейцев хопи, принадлежащего к юто-ацтекской языковой семье. Уорф работал самостоятельно, в том числе собирал полевой материал, причем не только по языку хопи, но и по майянским языкам и языку науатль (ацтекскому). Однако основное внимание он уделил именно хопи. Среди неизданных трудов Уорфа имеется и составленный им словарь этого языка.

Знакомство с языком, в структурном отношении значительно отличающимся от индоевропейских, привело Уорфа к идеям о примате языка над человеческой культурой. Свои идеи Б. Уорф изложил в нескольких статьях, причем при его жизни были напечатаны три небольших работы: «Наука и лингвистика», «Лингвистика как точная наука» (1940) и «Языки и логика» (1941). Летом 1941 г. Б. Уорф умер от рака в возрасте 44 лет. Уже после его смерти психолог, исследователь когнитивных способностей человека Джон Б. Кэрролл опубликовал лингвистические статьи и эссе Б. Уорфа в сборнике под общим названием «Язык, мысль и действительность. Избранные работы Бенджамина Ли Уорфа» в 1956 г. В 1960 г. три основные статьи Б. Уорфа вышли на русском языке в первом номере сборника «Новое в лингвистике» (М., 1960) с предисловием В. А. Звегинцева.

Имена Б. Уорфа и Э. Сепира в качестве авторов единой гипотезы лингвистической относительности, известной как гипотеза Сепира - Уорфа , соединил издатель трудов Уорфа Дж. Б. Кэрролл. В действительности Уорф и Сепир не были соавторами и никогда не работали вместе. Многие идеи о неразрывной связи языка и культуры принадлежат Сепиру, однако ему был чужд лингвистический детерминизм , проповедником которого, по существу, был Уорф. Разберем основные положения гипотезы Б. Уорфа.

Основные положения концепции Б. Уорфа

Б. Уорф основывался на заимствованном у Э. Сепира представлении о неразрывной связи языка и культуры, а также на идеях о том, что язык в значительной степени связан с категоризацией действительности. Своей, возможно, самой значимой статье «Отношение норм поведения и мышления к языку» он предпослал в качестве эпиграфа цитату из Сепира, где, в частности, говорится, что «реальный мир» «в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или иные явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения» 1 .

Ниже мы вернемся к взглядам Сепира, а пока заметим, что он нигде не говорит о примате языка над культурой, познанием и восприятием действительности. Приведенное и иные высказывания Сепира на данную тему свидетельствуют о том, что он предполагал скорее неразрывную взаимосвязь указанных феноменов. Уорф же говорит о том, что язык навязывает человеку нормы мышления и поведения. По Б. Уорфу, язык формирует:

При этом в отличие от ученых прошлого, которые часто ограничивались общими рассуждениями, Уорф стремился доказать свои положения, подкрепляя их конкретным фактическим материалом. Чаще всего он обращается к языку хопи. Уорф сравнивает факты этого языка с некоторым «общеевропейским стандартом», который он назвал SAE (Standard Average European ), полагая, что многие базовые категории в большинстве европейских языков весьма сходны и «имеют лишь незначительные отличия».

Рассматривая построения Уорфа, чаще всего говорят о его идеях, касающихся концептуализации действительности человеком. Внешний мир, по Уорфу, - хаотичный поток впечатлений: звуков, изменений оттенков, света и тени, тактильных ощущений. Человек бессознательно собирает их в образы: он видит не пятна разной формы и оттенка, а «дерево», «дом», «бегущего человека». Это происходит, как считает Уорф, благодаря языку, в котором существуют слова дерево , дом , человек , бежать. Мы видим пламя (flame) и воспринимаем его как некий предмет , поскольку в русском и английском языках указанные слова являются существительными. В языке хопи нет такого существительного, а есть глагол со значением ‘пламя полыхает’ или ‘быть (о пламени)’. Говорящий на языке хопи не может произнести фразу вроде ‘Пламя отбрасывало отблески на стену’, где пламя - грамматический субъект; для хопи пламя предстает как разворачивающийся процесс. «В языке хопи “молния”, “волна”, “пламя”, “метеор”, “клуб дыма”, “пульсация” - глаголы, так как все это события краткой длительности и именно поэтому не могут быть ничем иным, кроме как глаголами» . Соответственно и люди, говорящие на таком языке, воспринимают эти явления иначе, чем говорящие на SAE.

Таким образом, получается, что каждый язык по-своему «видит» действительность, как бы накладывая на нее сетку. В самом общем виде эти идеи Уорфа сейчас принимаются большинством лингвистов - представителей когнитивного направления в лингвистике (подробно мы будем говорить об этом ниже). Однако Уорф в отличие от современных когнитивистов, которые, безусловно, согласны с важнейшей ролью языка в процессе категоризации действительности, абсолютизировал примат языка. Если воспользоваться метафорой С. И. Богданова о том, что «язык - это очки» , то с общепринятой сейчас точки зрения человек подбирает себе очки «но глазам» в соответствии с необходимостью и берет такие, в которых лучше видит. Согласно Уорфу, человеку навязываются какие-то очки, и он поневоле вынужден взирать на действительность посредством их. Причем дело не ограничивается одним восприятием действительности через призму языка. По Уорфу, язык, формируя картину мира, а также нормы мышления и поведения людей, оказывается движущей силой, обусловливающей не только культуру, но и цивилизацию в целом.

Большое внимание Уорф уделил проблеме выражения понятия время в языке хони и языках SAE и связанному с этим понятием представлению о мире, а также особенностям мышления и поведения людей. Глагольные формы языка хопи, как и многих других америндийских языков, выражают разнообразные видовые различия, но не временные, как английский язык. По-видимому, Уорфу как человеку с родным английским сама идея того, что грамматическое время может не выражаться эксплицитно, показалась настолько необычной, что он придал этому факту важнейшее значение. Он пишет о языке хопи: «Глаголы здесь не имеют времен, подобно нашим: вместо них употребляются формы утверждения, видовые формы и формы, связывающие предложения, - все это придает речи гораздо большую точности. Формы утверждения обозначают, что говорящий (не субъект) сообщает о событии (это соответствует нашему настоящему и прошедшему), или что он предполагает, что событие произойдет (это соответствует нашему будущему), или что он утверждает объективную истину (что соответствует нашему “объективному” настоящему). Виды определяют различную степень длительности и различные направления “в течение длительности”».

Уорф имел дело с языком, в котором нет грамматических времен, но есть вид и наклонения. Для носителей славянских языков, где вид является одной из эксплицитно выраженных категорий глагола, в этом нет ничего удивительного (хотя категория времени в них представлена). Уорф же на основании приведенного и некоторых других соображений приходит к выводу об отсутствии в культуре хопи идеи времени вообще, по крайней мере в нашем представлении. Он считает, что в языке хопи нет слов, грамматических форм, конструкций и выражений, которые бы прямым образом отражали то, что мы называем «время».

Уорф проводит довольно остроумный анализ нашего (европейского) представления о том, что такое время. Он начинает с рассмотрения особенностей употребления форм числа в SAE и в хопи. В хопи невозможно употребление числительных с предметами, которые не могут образовать реальную группу, например, там невозможны выражения вроде десять дней или десять ударов колокола. Ведь в отличие от, скажем, ряда бутылок, которые

можно увидеть одновременно, мы не можем ни увидеть сразу десять дней, ни услышать одновременно десять ударов колокола. «Несколько дней» воспринимается не так, как «несколько людей», к чему как раз склонны наши языки, отмечает Уорф, а «как последовательное появление одного и того же человека». Эту особенность европейских языков Уорф назвал объективизацией , хотя точнее было бы назвать ее абстрагированием.

Важнейшим отличием языка хопи от SAE, по Уорфу, является также наличие в европейских языках существительных, обозначающих вещества как таковые: вода {water ), песок {sand), мыло {soap) и т.п. Для указания на то, что перед нами не ‘однородная не имеющая границ масса’, а лишь ее часть (‘тело определенной формы’), употребляются названия либо самих форм (кусок мыла, лоскут ткани), либо контейнера, содержащего такое вещество {мешок муки, чашка кофе). В языке хопи все существительные обозначают отдельные предметы и изменяются по числам: «В каждом конкретном случае water “вода” обозначает определенное количество воды, а не то, что мы называем “субстанцией воды” . <...> В языке хопи нет ни необходимости, ни моделей для построения понятия существования как соединения бесформенного и формы». По сути, Уорф указывает на то, что и в данном случае в языке хопи нет абстрактных существительных, не происходит «абстрагирования» материала или вещества от предметов, которые сделаны из данного материала или состоят из данного вещества.

Время {time), по мнению Уорфа, такое же обозначение ‘массы, субстанции’, как и приведенные выше. То же самое касается и наименований периодов времени: «а summer “некое лето” мы превращаем в summer “лето” (как общее понятие)... мы можем говорить a moment of time “момент времени”... здесь точно сохраняется модель a bottle of milk “бутылка молока”... это помогает нам представить, что a summer реально содержит такое-то и такое-то количество “time”».

Уорф, таким образом, увязывает существование понятия об отвлеченном времени с существованием понятий о субстанции (массе, материале, веществе) вообще. В этом, но Уорфу, разница между словами, обозначающими дни, части суток и т.п. в хопи и в SAE. В европейских языках это названия промежутков времени, в хопи - обозначение дня, вечера, утра и т.п. как явлений природы: «Нельзя сказать it s a hot summer “лето нынче жаркое”, лето не может быть жарким, лето - это период, когда наступает жара». В результате предпринятого анализа Уорф приходит к выводу, что «в языке хопи нет основания для создания абстрактного термина, подобного нашему time». Наше представление о времени есть результат «объективизации», т.е. абстрагирования.

Уорф отмечает, что люди могут осмыслить такие «объективизированные» понятия, лишь создавая их «пространственную (мыслительно представимую) модификацию», когда отрезки времени как бы выстраиваются

в ряд, который гармонирует с системой трех времен: настоящего, прошедшего и будущего. В языке хони и других подобных, напротив, выражается понятие ‘становиться позже 9 . По мнению Уорфа, такая «система двух времен - раннего и позднего - более точно соответствовала бы ощущению длительности в его реальном восприятии».

Нормы мышления и поведения людей, по Уорфу, во многом зависят от указанных особенностей языка. Человек, мыслящий на языках SAE, анализирует действительность, используя «слова, обозначающие предметы... и те виды протяженного, но бесформенного существования, которые называются “субстанцией” или “материей”. Он воспринимает бытие посредством двучленной формулы, которая выражает все сущее как пространственную форму плюс бесформенная пространственная непрерывность, соотносящаяся с формой содержания». Хопи использует «слова, обозначающие явления... <...> В природе каждого явления, способного выступать как единое целое, заключена сила присущего ему способа существования...»

С такими представлениями о мире связаны нормы поведения хопи: «они действуют в данной ситуации так или иначе, полагая, что это окажет влияние, как очевидное, так и скрытое, на предстоящее событие, которое их интересует. <...> Хопи придают особое значение силе желания и силе мысли. <...> Скрытое участие у хопи есть мысленное соучастие людей, которые фактически не участвуют в данной операции или церемонии... <...> одна из целей скрытого соучастия - добиться массовых усилий многих доброжелателей, чтобы противостоять губительной мысли недоброжелателей. Подобные действия способствуют развитию чувства сотрудничества и солидарности».

Как видим, нормы поведения людей, мыслящих на языках SAE, по Уорфу, связаны с объективизацией времени. Оно «соответствует историчности и всему, что связано с регистрацией фактов, тогда как представление хопи о времени противоречит этому». Так, мы ведем записи, дневники, летописи, хроники, бухгалтерию; возникает интерес к точной последовательности событий (отсюда датировки, календари, хронология); важнейшую роль играют часы (отсюда исчисление зарплаты по затраченному времени). Особенно интересна трактовка будущего. В языке хопи, как уже говорилось, не только нет будущего времени, но нет и возможности выразить «факт в будущем». Такие значения выражаются при помощи различных наклонений - желательного и потенциального. На языке хопи нельзя сказать ‘Завтра я поеду в Москву’, а можно только ‘Завтра я собираюсь поехать в Москву’ или ‘Я бы хотел завтра поехать в Москву’. Следует отметить, что это свойственно вовсе не одному языку хопи, но и многим другим языкам, где будущее время оказывается модальным. Такова, например, история образования форм будущего времени во многих романских языках, в языках балканского языкового союза.

Уорф, однако, проводит резкую грань между языком хопи и языками, где формы будущего времени лишены модального значения и обозначают лишь факт в будущем: «Мы представляем себе наше объективизированное время простирающимся в будущем так же, как оно простирается в прошлом, подобно этому и наше представление о будущем складывается на основании свидетельства прошлого, и по этому образцу мы вырабатываем программы, расписания, бюджеты. <...> Влияние такого понимания времени на наше поведение проявляется... в том, что однообразие и регулярность, присущие нашему представлению о времени (как о ровно вымеренной безграничной ленте), заставляют нас вести себя так, как будто это однообразие присуще и событиям. <...> В своем поведении мы исходим из ложного чувства уверенности, верим... в то, что все должно идти гладко... <...> мы как будто совсем не заинтересованы в том, чтобы помешать действию энергии, которая вызывает несчастные случаи, пожары и взрывы, происходящие постоянно в широких масштабах». Читая рассуждения Уорфа о том, что люди, говорящие на SAE, прежде всего на английском языке, проявляют «равнодушие к непредвиденному в жизни», невольно вспоминаешь, что он работал в страховой компании.

Итак, на примере разницы в представлении о времени в обобщенно европейской культуре и культуре хопи Уорф стремился показать, что многие нормы поведения людей, особенности их мышления, восприятия мира связаны с этими базовыми представлениями. В свою очередь, такие представления возникли иод влиянием соответствующих языков. Возникает естественный вопрос: что же первично - язык или культура? Уорф признает: «В основном они развивались вместе, постоянно влияя друг на друга». Однако примат все же принадлежит языку, так как «в этом содружестве природа языка является тем фактором, который ограничивает его свободу и гибкость и направляет его развитие по строго определенному пути». Фактически Уорф выводит всю европейскую цивилизацию из идеи объективизации времени, которая, в свою очередь, вытекает из наличия в европейских языках категории грамматического времени и «вещественных» существительных.

Примат языка, по Уорфу, выражается в том, что основа языковой системы любого языка, г.е. грамматика, «не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности» 1 .

• 2 Уорф Б. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 177.
• Сергей Богданов: «Язык - это очки, через которые мы видим мир» // Официальный ресурс Программы Санкт-Петербурга «Толерантность». URL: http://spbtolerance.ru/archives/12284 (дата обращения: 22.04.2015).
• Курсив наш. Как видим, Уорфу свойственно ранжирование языков на более и менее«хорошие», при этом в противовес людям с обыденным сознанием он отдаст пальму первенства «неевропейскому» языку. Идея о преимуществах языка, мировоззрения и мышленияхопи проходит через все его произведения: «Говоря об Уорфе, следует помнить одну оченьважную вещь. Он писал большинство своих работ в то время, когда в Европе поднимал голову нацизм, а в Америке был широко распространен шовинизм и ура-патриотизм. В этовремя было широко распространено, в том числе и в Соединенных Штатах, представление,что белые люди обладают более высоким уровнем умственного развития, чем люди с другимцветом кожи. Западная цивилизация рассматривалась как вершина интеллектуальных достижений, другие цивилизации расценивались как “низшие” по сравнению с западной. Слово“культура” означало европейскую и американскую культуру, но не культуру хопи или балийскую культуру. <...> Считалось даже, что западные языки более продвинулись по путиразвития, а незанадные языки являются "примитивными”. <...> Идея, что их концептуальнаясистема лучше соответствует научной реальности и что мы могли бы поучиться у них, находилась на грани немыслимого. Уорф был не только первопроходцем в лингвистике. Он шелвпереди общества как человек. Это не должно быть забыто» (Лакофф Дж. Женщины, огоньи опасные вещи. С. 428-429).
• 2 Здесь Уорф дает комментарий: «В хопи существует два слова для обозначения количества воды: kd-yi и ра-Иэ. Разница между ними примерно та же, что и между stone и rock в английском языке: ра-Иэ обозначает больший размер и wildness “природность, естественность”...11о в отличие от stone и rock разница здесь существенная, не зависящая от контекста, и однимсловом нельзя заменить другое».